Архимандрит НИКОН

(в миру Белокобыльский Никита Леонтьевич; 28 мая 1878 — 10 февраля 1954)

Богоборческая власть в ХХ веке пыталась полностью уничтожить Церковь. Даже на уровне памяти. Недаром один из вождей обещал показать «последнего попа» по телевизору — как некую цирковую диковинку, как нечто невозможное в светлом будущем, которое строилось кровавыми методами и так и не было построено. В этом стремлении к уничтожению духовного пространства советская власть активно использовала карательные органы: ГПУ-НКВД-КГБ – все они усердно выполняли государственную задачу по «зачистке» религиозной жизни. Их миссия сводилась к сбору, систематизации и хранению любых сведений и информации о «подозреваемых», подшивая все это к Делам о них – «чтобы обвинить … да нань возглаголют» (Мк. 3:2).

Но по божественной иронии именно эти дела и стали уникальными и обширными источниками данных, которые свидетельствуют о людях, заключенных за веру. Так перед нами вновь встает образ архимандрита Никона (Белокобыльского). Он оставил не только послужной список, но и живой рассказ — исповедь. В этом тексте слышен голос времени, смирения и веры. Слово за словом, он раскрывает не только личную судьбу, но и историю целого поколения — тех, кто не был сломлен бурями века.

Настоящий очерк — отражение того, что отец Никон рассказывал сам.

* * *

Не по семейным обстоятельствам

Никита Леонтьевич Белокобыльский родился 28 мая 1878 года, в день памяти святого Никиты Исповедника, епископа Халкидонского, в селе Демино (Яропольцы) Валуйского уезда Воронежской губернии. В конце XIX века здесь насчитывалось 175 дворов, более тысячи жителей, все православного исповедания. Церкви не было — только молитвенный дом. Село Демино (Яропольцы), входившее в состав Вайделевской волости, заселявшейся со второй половины XVIII века украинскими переселенцами, располагалось вблизи государственной границы с современной Украиной.

К сожалению, о детстве будущего архимандрита Никона известно очень мало. Нам известны только имена его родителей: мать — Варвара Даниловна Белокобыльская, отец — Леонтий Петрович Белокобыльский. Известно, что он окончил одноклассное народное училище. Все, что дает нам представление о первых годах его духовного становления, содержится в уникальном документе, написанном им самим, — «Моя исповедь». Этот потрясающий по искренности и силе текст одновременно является исповедью и личным свидетельством. Документ ценен не только тем, что проливает свет на судьбу архимандрита, но и тем, что позволяет услышать голос самого отца Никона — из глубины его страданий и жизненного пути. «Моя исповедь» вошла в одно из уголовных дел, заведенных на будущего архимандрита Никона в годы его ссылки на Севере, в Коми.

Из этого документа мы узнаем:

«Нас было три сына, двое женаты, а я пожелал пойти в монастырь — не захотел работать помещикам и зажиточным крестьянам. Мать меня отвезла в монастырь в 30 верстах от села, я прожил там 4 года. Во мне оказался хороший тенор. Монастырь был заштатный, а я уже взрослый, денег давали 40 рублей в год, на своем иждивении, кроме квартиры и стола».

Здесь важно пояснить, что означало «заштатный монастырь». Согласно положениям секуляризационной реформы 1764 года, монастыри делились на штатные и заштатные — в зависимости от того, получали ли они государственное содержание. Реформа изменила саму основу монастырского существования: когда у Церкви были изъяты земельные владения, государство формально обязалось обеспечить монастыри из казны. Чтобы определить размеры выплат, были введены так называемые штаты — но на деле это обернулось массовым упразднением обителей.

Так, по донесению Синода от 1 января 1762 года, во всех епархиях насчитывалось 954 монастыря, с имениями и без, с 11 153 монашествующими. После секуляризации 1764 года Синод постановил упразднить 418 монастырей. Из оставшихся 226 получали содержание от государства, остальные же 310 монастырей, отныне известные как заштатные, должны были существовать на доброхотные приношения народа.

В Валуйский Успенский монастырь Воронежской губернии Никита пришел в 1897 году, в возрасте 19 лет. Отсюда начался его путь который навсегда связал его с монастырской жизнью. Обитель жила по строгому общежительному уставу. Братии монастыря насчитывалось около ста человек. Наместником монастыря был архимандрит Игнатий (Алексеевский), человек строгого жития, держащий монастырскую дисциплину неукоснительно.

Хором монастыря в ту пору управлял будущий преподобноисповедник Игнатий (Бирюков), впоследствии наместник этой обители — еще один образец подвижнической жизни, рядом с которым Никон учился пению и усваивал основы церковного послушания.

Как и для многих других послушников, монастырь стал для него местом не только духовного становления, но и раскрытия даров, прежде в себе незамеченных. Обычно монастырское начальство старается как можно скорее разглядеть в новом человеке то, к чему он способен, чтобы направить его на соответствующее послушание. Так и в случае с Никоном: в нем неожиданно раскрылся талант к пению — у него оказался прекрасный голос, первый тенор. Это стало для него самого открытием, и именно пение стало одним из первых послушаний, с которого началась его монашеская жизнь.

сын Николаевского солдата

«Я сын Николаевского солдата (в 1831 году при Николае I был принят Рекрутский устав, ставший основой комплектования армии до 1874 года. Этим Уставом был сокращен срок службы до 20 лет. Еще пять лет солдаты находились в запасе на случай войны. — прим. ред.), защитника Севастополя в 1855 году. Призван отец был на 15 лет, а служил 7 лет, ему засчитали за год, был он в осаде».

В XIX веке рекрутская повинность была одной из самых тяжелых государственных обязанностей. Подлежали ей крестьяне — казенные, помещичьи, удельные, свободные хлебопашцы, а также мещане.

Сам Никита Белокобыльский не служил в армии, так как имел льготу.

Выбор монастыря

«…я в 1901 году поехал в Киев, где принят был в певчие при Великой церкви, где получал круглый год 25 рублей в месяц, питание отличное, квартира с отоплением и освещением. Хлеб, квас в неограниченном количестве. С 1901 года по 14 год жил здесь безвыездно…»

20 июля 1901 года Никита был принят в число братии Киево-Печерской Лавры. Лавра в то время относилась к первоклассным монастырям — высшей категории штатных обителей. Этот статус подразумевал не только высокий оклад и особое положение в церковной иерархии, но и строгие ограничения: число принимаемых в братию было четко регламентировано, и не каждый желающий мог стать насельником Лавры. Желающих было неизмеримо больше, чем позволяли официальные штаты, поэтому сам факт принятия отца Никона в монастырь, а впоследствии и пострига, свидетельствует о его соответствии духу обители и требованиям монашеской жизни. То, что спустя годы заключений, арестов и ссылок он вновь возвратился назад, то это говорит о том, что и Лавра отвечала представлениям о монастыре в его жизни.

Никита Белокобыльский был назначен на клиросное послушание, где в это время уже служил один из самых ярких музыкальных подвижников — будущий архимандрит Иадор (Ткаченко).

Присутствие в Лавре такого мастера церковного пения, как архимандрит Иадор, несомненно, повлияло на послушника Никиту. Годы, проведенные в этой среде, стали для него не только музыкальной школой, но и опытом служения, где пение было неотделимо от духовной жизни, строгости устава и высокого требования к качеству исполнения.

В город Петра

23 декабря 1909 года облечен в рясофор, а 3 декабря 1911 года был пострижен в монашество с именем Никон. 30 сентября 1913 года монах Никон был рукоположен митрополитом Флавианом (Городецким) в сан иеродиакона.

«…с 1914 выезжал с митрополитом в Санкт-Петербурга на зимнюю сессию, а весной к 14 мая приезжал ко дню коронации Николая Второго и лето жил в Киеве. Митрополит Флавиан в 1915 году в ноябре месяце умирает. Назначен митрополит Владимир. Меня вызывает в Петроград на подворье митрополит Владимир. Я там с ним живу по 1917 год, по революцию, которая Октябрьская. Она меня застала в Петрограде. Меня вызывает в Киев митрополит Владимир в 1917 году 23 декабря…»

В 1914 году иеродиакон Никон стал иподьяконом митрополита Киевского и Галицкого Флавиана (Городецкого), и с этого момента его спокойная монастырская жизнь резко изменилась. Она наполнилась всем тем, что обычно сопровождает служение при архиерее: торжественными богослужениями, поездками, приемами официальных гостей, присутствием при синодальных заседаниях.

Период иподьяконства Никона пришелся на одни из самых бурных и тяжелых лет в истории Церкви и страны. Первая мировая война, затем Февральская и Октябрьская революции 1917 года, череда смен властей, церковные потрясения, исчезновение (развал) империи — все это делало архиерейское служение особенно трудным. За эти годы на Киевской кафедре сменилось три митрополита, и при каждом из них отец Никон продолжал свое послушание. Это свидетельствует не только о его постоянстве и преданности, но и о таких качествах, как надежность, сдержанность, глубокая вера и заслуженное доверие со стороны архиереев. С одним из них он даже разделил ссылку — что лишь подчеркивает глубину его понимания и верности избранному пути.

Митрополит Флавиан (Городецкий) был первым архиереем, при котором отец Никон нес это послушание. Владыка пользовался искренней любовью братии Киево-Печерской Лавры за простоту, сердечность и благоговейное отношение к богослужению. На его личные средства в обители были устроены Благовещенский храм, больница с церковью, библиотека, восстановлены здания Китаевской пустыни. Как и другие киевские митрополиты, он ежегодно выезжал в Санкт-Петербург для участия в зимних заседаниях Святейшего Синода, и отец Никон сопровождал его в этих поездках. Проживали в это время на подворье Киево-Печерской Лавры.

В ноябре 1915 года, после смерти митрополита Флавиана (Городецкого), на киевскую кафедру был назначен митрополит Владимир (Богоявленский). Вскоре после этого иеродиакон Никон был вызван им в Петроград на подворье, где с конца 1915 года и до революции 1917 года находился рядом с владыкой. Эти годы стали новым, особо ответственным этапом его послушания.

Почти весь 1916 год митрополит Владимир — человек высокой духовной культуры, твердой гражданской позиции и молитвенной глубины — как первенствующий член Священного Синода провел в Петрограде. Он активно участвовал в делах церковного управления в чрезвычайно напряженной обстановке. В условиях революционного брожения, нарастающих конфликтов и давления со стороны светских властей он твердо отстаивал канонический строй и традиции Церкви, открыто выступая против внедрения в церковную жизнь революционных начал. В этот период отец Никон также жил на подворье, участвовал в богослужениях, пел на клиросе. Можем предположить, что в это напряженное и неопределенное время владыке был нужен человек надежный, такой, кому можно поручить дело и быть уверенным, что оно будет выполнено с полной отдачей.

Октябрьская революция 1917 года застала иеродиакона Никона в Петрограде. 23 декабря 1917 года, по вызову митрополита Владимира, он прибыл в Киев — в Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру.

В Киеве обстановка также была неспокойной: политическое давление, церковные расколы, требования автокефалии, радикализация духовенства. Несмотря на все это, митрополит Владимир продолжал твердо отстаивать единство церковного тела, оставаясь живым примером несгибаемой пастырской стойкости. Трагическим завершением его подвига стало мученическая кончина — в январе 1918 года он был жестоко убит неподалеку от Лавры. Его смерть потрясла духовенство и верующих.

После этих событий Киевская кафедра не долго оставалась вдовствующей: весной 1918 года митрополитом Киевским и Галицким был избран Антоний (Храповицкий) —церковный деятель, богослов и пастырь. Его назначение совпало с началом одного из самых драматичных этапов в истории Православной Церкви на украинских землях.

Митрополит Антоний (Храповицкий) глубоко ощущал свою ответственность перед Богом и народом. В воспоминаниях он называл Лавру «священной», а ее пение — «возносящим душу чуть ли не до третьего неба». Свою миссию он видел в сохранении православной веры и церковного единства в бурные и опасные времена. Вскоре стал мишенью новой власти. 17 декабря представители Директории Украины предъявили митрополиту Антонию ордер на арест, и уже на следующий день владыка был заключен под стражу. Вместе с архиепископом Евлогием (Георгиевским) его выслали сначала в Тернополь, а затем — в Бучач, в униатский монастырь отцов-василиан.

По прибытии архиереев игумену Бучацкого монастыря местные власти поставили ультиматум: либо он примет «врагов государства», либо их расстреляют. Игумен ответил: «Наш монастырь не был и не может быть тюрьмой», — но все же согласился и постарался сделать их пребывание максимально терпимым. Постепенно к архиереям присоединились новые узники: епископ Никодим (Кротков) с иеродиаконом Николаем, а также архимандрит Виталий и иеромонах Тихон из Почаевской Лавры.

В гостях у униатов

Надо сказать, что митрополит Антоний (Храповицкий) был выслан из Киева поспешно, без возможности подготовиться и собрать необходимые вещи. Уже в дороге он сумел передать с одним из сочувствующих конвоиров тайную записку в Киево-Печерскую Лавру с просьбой о помощи. Лавра откликнулось: к Петлюре была направлена делегация духовенства и мирян с просьбой облегчить участь арестованных. После долгих переговоров власти разрешили доставить заключенным необходимые церковные принадлежности.

Одним из тех, кто стал живым ответом на эту просьбу, был иеродиакон Никон. 28 декабря 1918 года он подал прошение о выезде в Бучач, чтобы сопровождать архиереев в заключении. Вместе с иеромонахом Иоасафом и послушником Феодором они привезли облачения, сосуды, кадило — все необходимое для совершения Литургии. Постепенно все устроилось. Заключенные чередовались в богослужениях. Жизнь приняла строгий, почти монастырский уклад — общая молитва, прогулки в саду, вечерние беседы и чтение.

Иеродиакон Никон нес свое послушание: участвовал в службах, заботился о быте. Он разделил с архиереями не только жизнь в заключении, но и тревоги последующих дней. После ряда богословских бесед с униатскими монахами, отношения с василианами заметно охладели, и условия пребывания стали строже. А затем началась новая волна испытаний, связанных с политическими потрясениями и изнурительными переездами.

продолжение следует

Материал подготовлен архивной службой Киево-Печерской Лавры

Фотогалерея: