Родилась в марте 1923 года в Киеве. Отец, Арсений Афанасиевич, работал в управлении Юго-Западной железной дороги. Мама, Мария Стефановна, обладала прекрасным сопрано и пела в церковном хоре. Свою любовь к музыке привила и дочери, которую обучала игре на фисгармонии и часто брала с собой на службы в Десятинный храм, а позже в Михайловский монастырь и Троицкую церковь. «Естественно, пребывание среди поющих во время богослужений, — вспоминала Антонина Арсеньевна, — невольно приучало нас к церковному пению, мы научились петь по нотам. Хористы часто приходили в нашу однокомнатную квартиру на тихую Тургеневскую улицу, занавешивали окна, так как квартира находилась на первом этаже, и под нашу великолепную немецкую фисгармонию делали спевки».

Несмотря на закрытие храмов, а к 1937 году в Киеве остались действующими всего лишь четыре прихода, и навязывание в школе нового общественного строя, Антонина не оставляла церковной жизни. Однако самые страшные испытания были впереди. «Когда во время войны открылась Святая Лавра, я помню, — вспоминала Антонина Арсеньевна, — что мы приходили в Лавру на послушание, и голодные были, и просили у прихожан кусок хлеба или копейку… Но никак не забыть как после Литургии мы вместе с другими спускались в пещеры и там пели».

В 1943 году Антонину с мамой вывозят в Германию, где их ожидает тяжелая «остарбайтерская» участь. Единственное утешение в это время — возможность посещать и петь в храме Воскресения Христова в Берлине, а также помогать духовенству по лагерям окормлять пленных.

По возвращении в Киев, где к тому времени не было ничего своего, так как в квартире уже жили чужие люди, Антонина все же смогла поступить в музыкальное училище на дирижерско-хоровой факультет. В это же время в Киево-Печерской Лавре она сближается с регентом правого клироса игуменом Феодосием, к которому всегда относилась с большой благодарностью и который предложил ей переписывать ноты. Тогда, по ее воспоминаниям, «со всех республик, где были православные церкви, приезжали регенты и желали иметь у себя лаврское пение».

После открытия Лавры в 1988 году Антонина Арсеньевна снова переписывает здесь ноты и принимает участие в возрождении сложных напевов. Она хорошо знала «старую» братию (тех, которые жили в Лавре до ее закрытия в 1961 году) и благодаря этому молодая братия, пришедшая в монастырь после 1988 года, смогла узнать о своих предшественниках и тем самым отчасти перенять их опыт и сохранить особенности лаврского монашества. Вот одно из таких ее воспоминаний: «У монахов до 1961 года не было трапезной, и тогда они с тарелочками, с кастрюлечками ходили за обедом к 43-му корпусу, где на первом этаже была кухня. А если было какое-то торжество в Лавре, то тогда полные бочки наливали борща, украинский хлеб делили на четыре части, давали прихожанам, которые тут же во дворе на Ближних пещерах кушали».

Преставилась Антонина Арсеньевна 13 ноября 2016 года, похоронена на Зверинецком кладбище. Братия монастыря была рядом в последние ее дни, преподавая ей напутствие к Жизни Вечной.

Публикуется в полном объеме без изменений, как указано в оригинале