4 апреля 2015 года в Успенском соборе Киево-Печерской Лавры состоялось освящение престола апостола Иоанна Богослова.

О тайнах и чудесах вокруг истории Иоанно-Богословского придела Успенского собора специально для “PravLife” — Ольга Крайня, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела истории и археологии Киево-Печерской Лавры Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника.

— Как случилось, что после разрушения почти полностью древней Успенской церкви уцелел только Иоанно-Богословский придел?

— Сделаем уточнение: после гибели Великой Успенской церкви при взрыве 3 ноября 1941 г. над руинами остался стоять Иоанно-Богословский придел (юго-восточный угол), остатки Стефаниевского — с противоположной, северной стороны и восточная алтарная часть. Топографически они зафиксировали крайние точки по периметру старого величественного собора. Это указывает на эпицентр взрыва, место сосредоточения взрывчатки.

— Таким образом, Вы назвали аутентичные (древнейшие) части в новоотстроенной Успенской церкви, которые теперь вошли в общий объем?

— Да, но следует учитывать, что названные части сами по себе разновозрастны по появлению. Древнерусская Успенская церковь была гораздо младше. Времени ее появления соответствует алтарная часть. Церковь построена в 1073—1077 гг., освящена после завершения росписей в 1089 г. Тот барочный вид, которым запомнился храм и в котором он был отстроен в начале ХХІ в., Успенский собор приобрел в конце ХVII в. — при отстраивании Лавры гетманом Иваном Мазепой.

Число алтарей и их посвящения изменялись в течение функционирования Успенской церкви. Поэтому в литературе можно столкнуться с информацией, которая на первый взгляд противоречит одна другой. Одно из последних подробных описаний собора начала ХХ ст., сделанное профессором Киевской духовной академии, протоиереем Федором Титовым, зафиксировало, кроме главного Свято-Успенского алтаря, Богословский, Стефаниевский, Предтеченский, Андреевский, Преображенский боковые алтари, в которых одновременно могли проходить богослужения. А были еще в разное время — Трехсвятительский, Феодосиевский и др. Смена посвящений — сложная и интересная тема для исследования, сравнительно недавно стала обращать на себя внимание.

— Выходит, и Богословский придел первоначально мог иметь другое посвящение?

— Иоанно-Богословский придел несет свое посвящение с самого начала, но с ним наблюдается недоразумение иного характера. В литературе, а иногда и в архивных документах его путали с Иоанно-Предтеченским. Ибо знатоки собора, монахи, мастера порой подавали информацию сокращенно, с привязкой к слову «Иоанновский», а передавалась она, случалось, с неверным уточнением — «Иоанно-Предтеченским». Некий «испорченный телефон». Поэтому поверхностное прочтение даже архивных документов, без учета подобных нюансов, может дать неверный результат.

— Вы вспоминали развитие собора при гетмане Иване Мазепе: следует ли из этого, что именно тогда появился юго-восточный Иоанно-Богословский придел?

— Появление Иоанно-Богословского придела относят к временам Великого княжества Литовского, а именно, к княжению в Киеве Константина Острожского — это XVI в. Считается, что он заложил часовню во имя небесного патрона своего отца, Ивана Васильевича Острожского (†1506 г.). На плане 1638 г. из «Тератургимы» монаха Афанасия Кальнофойского содержится первое изображение на этом месте прямоугольной в плане часовни, прилегающей к южной стене Успенской церкви и доходившей до окон второго этажа. Тогда она еще не была соединена с храмом в один объем.

Реконструкция собора при Иване Мазепе повлекла за собой и значительные изменения Иоанно-Богословского придела. Около 1693 г. его стены были подняты до высоты стен древней Успенской церкви. В верхнем ярусе устроен алтарь во имя Св. Апостола Андрея Первозванного. Напомним, что гетман возлагал большие надежды на своего племянника Андрея Войнаровского, которому планировал передать когда-нибудь гетманскую булаву. Следовательно, посвящение нового престола могло быть связано именно с благосклонностью к родственнику и обращением к его небесному покровителю. Традиционно в литературе подается так, что Иоанно-Богословский придел соединился с Успенской церковью в один объем после пожара 1718 г. (в 1722–1729 гг.) — возможно, чтобы лишний раз не вспоминать опального гетмана, который в начале XVIII ст. предпринял попытку развернуть Украину в сторону Европы.

— Какие мастера участвовали в создании интерьера Иоанно-Богословского придела?

— Сложный вопрос, так как основное внимание исследователей собора в основном было сосредоточено на центральной его части. К этому подбирается и немало архивного материала, который хоть и нуждается в определенных розысках, но задача эта значительно облегчена по сравнению с исследованием боковых приделов. Последние никогда не становились темой отдельного изучения.

Известно, что в 1720-е годы иконы для иконостасов Стефаниевского и Иоанно-Богословского приделов исполнял Яким (или Аким) Глинский. В 1772–1779 гг. живопись Успенского собора поновлялась под руководством начальника лаврской художественной мастерской Захария Голубовского. В списках художников тех лет числилось около 40 имен, что объяснялось большим объемом работ. Многие сюжеты были выполнены на медных листах, а не непосредственно на стенах. В 1830–1831 гг. росписи в Иоанно-Богословском приделе были поновлены. Его интерьер не был затронут работами, проведенными мастерами, возглавляемыми иеромонахом Иринархом в 1840–1842 гг. Это, собственно, вся квинтэссенция относительно росписей Иоанно-Богословского придела, изъятая из историографии.

Проверка немногочисленных ссылок на архивные источники, которые встречаются в литературе, указывает на некорректное предоставление информации, из-за которого росписи указанного придела бездоказательно приписываются дворянину Ивану Оробиевскому. Ошибка авторов объясняется неразберихой, о которой уже упоминала: документ, на который ссылаются, свидетельствует про «придел святого пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна», расписанного Оробиевским по соглашению в 1826 г., то есть Иоанно-Предтеченский, а не Иоанно-Богословский придел.

Недавно удалось установить фамилию исполнителя живописных работ именно в Иоанно-Богословском приделе в 1831–1832 гг. — крестьянина Корнея Волошинова, жителя городка Борисполя Переяславского уезда Полтавской губернии, который, по условию, подписанному в Духовном соборе КПЛ, брался «стены и своды с олтарем онаго Богословского придела расписать по указанному… рисунку вновь масляными красками и картинами Жития Св. Иоанна Богослова». К сожалению, автор предлагаемого лаврским руководством «рисунка» не указан. В этот период с авторским правом вообще особых церемоний не было, что заметно по отношению к работе архитекторов, маляров, литераторов и др. Из того же архивного дела становится известно, что деньги на украшение придела Св. Апостола евангелиста Иоанна Богослова пожертвовала донская генеральша Екатерина Дьячкина; что раньше стены и своды с алтарем в данном приделе были просто выбелены известью, к тому же, оштукатурены не очень качественно, из-за чего перед выполнением росписей стены заново оштукатуривали.

В 1874 г. росписи в алтаре Иоанно-Богословского придела были восстановлены. Проект живописного убранства интерьеров Успенского собора В. П. Верещагина, воплощенный на протяжении 1894–1900 гг., не касался росписей Иоанно-Богословского придела. По сообщению А. И. Савенко (1901) новая живопись появилась только «в главной, и одновременно древнейшей, части храма, без нижних боковых приделов». В последних — Стефаниевском и Иоанно-Богословском — в 1907–1908 гг. промывку, и, в случае необходимости, поправку живописи выполнил А. А. Лаков. Андрей Афанасьевич передал в 1905 г. в дар Духовному собору Киево-Печерской Лавры альбом с полным описанием новой (в пределах ХІХ—ХХ вв.) живописи Великой церкви (хранится в Институте рукописи НБУВ).

— Сохранялись ли в Иоанно-Богословском приделе прославленные святыни? Поскольку Вы упоминали Константина Острожского, Ивана Мазепу, то можно ли говорить о первоначально часовне как месте захоронения известных лиц?

— Конечно, захоронения здесь происходили. Если Константин Острожский, сам похороненный в Успенском соборе, строил эту часовню во имя патрона своего отца, то с большой долей вероятности можно утверждать захоронение в этом месте Ивана Константиновича Острожского. В начале XIX в. у западной стены Иоанно-Богословского придела было установлено мраморное надгробие над могилой графа П. Румянцева-Задунайского по проекту Жана Тома де Томона с барельефом, созданным И. П. Мартосом. Копию этого барельефа можно увидеть и в современном интерьере восстановленного Иоанно-Богословского придела.

Наибольшей святыней, которая здесь хранилась до уничтожения Успенской церкви в 1941 г., была Игоревская икона Божией Матери.

Как исследовал главный хранитель фондов НКПИКЗ Г. В. Полюшко, чудотворный образ, перед которым, по преданию, молился князь Игорь, находился в киоте у северной стены Иоанно-Богословского придела, слева от иконостаса, до 25 сентября 1941 г. Он был вынесен накануне взрыва, который, напомню, произошел 3 ноября, поскольку, как пишет исследователь, была информация о минировании советскими войсками отдельных объектов на территории Киево-Печерской Лавры. Тогда чудотворная икона вместе с двумя другими святынями Лавры попала, скорее всего, без ризы на временное хранение в Музей западного искусства. Перипетии дальнейших перемещений образа Игоревской Божией Матери достаточно сложны. Были сообщения о ее гибели в пламени пожара вблизи Кенигсберга. На сегодняшний день в фондах НКПИКЗ сохранилась риза первой половины ХVIII в. и рама — по многим признакам, снятые когда-то с чудотворного образа.

Фотогалерея: