Блаженны невидевшие и уверовавшие.

Ин. 20:29

Праздник Святой Пасхи приносит людям особую радость — радость Воскресения Господа Иисуса Христа, которая вторгается в их повседневную жизнь и которая возвышает ее небесной чистотой и освящает нетварным светом. Эта радость отчетливо выражается в приветствии «Христос воскрес! — Воистину воскрес!» В данной ситуации уместно обратить внимание на слово «воистину», которое не следует воспринимать в ряду повседневных слов, поскольку его произнесение расценивается в качестве исповедания христианской веры о Воскресшем Сыне Божием. Поэтому в пасхальных возгласах христиане свидетельствуют о безусловной истине грядущего воскресения людей, победы вечной жизни над смертью, Небесного Царства над адом. Здесь органически переплетаются истина и вера: с одной стороны, Богооткровенная истина постигается верой, с другой — вера в «Благую весть» принимается за Богооткровенную истину.

Изложенная ситуация представлена «Благой вестью» в пасхальном эпизоде с апостолом Фомой, в поведении которого акт сомнения уступил место исповеданию веры в радостную весть о Воскресшем. Авторитетные христианские мыслители объясняют сомнение святого апостола серьезными обстоятельствами того времени. Например, святитель Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский, относил святого Фому к числу глубокомысленных людей, желающих во всем точно удостоверяться, что не должно расцениваться отрицательным качеством души. Ему трудно было поверить в Воскресение своего Учителя. «Трудно, трудно, до крайности трудно было святым апостолам поверить тому, что воскрес Господь Иисус Христос», — подчеркивается в одной из проповедей архиепископа Луки [1, с. 27].

Действительно, из Священного Писания нам известно о том, что ученики Христа не сразу поверили в весть о Воскресшем, за что упрекал их явившийся им Господь (Мк. 16:14). Святой евангелист Лука повествует о смятении и страхе, которые пережили апостолы, неожиданно увидевшие внезапно появившегося Спасителя, поскольку приняли Его за призрак (Лк. 24:36–37). Тогда Сын Божий освидетельствовал перед ними факт Своего Воскресения, предложив им осмотреть Свое тело (Лк. 24:38–40). Однако после такого освидетельствования апостолы «от радости еще не верили и дивились» происходящему на их глазах (Лк. 24:41). Вот почему святитель Лука, архиепископ Крымский, подчеркнул обстоятельство чрезвычайной трудности для апостолов поверить в «деяния величайшего Чудотворца», в отличие от нас, современников, для которых слова и дела Иисуса Христа выглядят непреложной истиной, благодаря Священному Писанию, возвещенному миру [1, с. 28].

Из приведенного обстоятельства вытекает правомерность расценить неверие святого Фомы как шок, выразивший собой радость, но не в качестве принципиального отказа с ходу поверить в случившееся. Выражая приведенную мысль, святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Так выразилось не неверие, враждебное Богу: так выразилась неизреченная радость; так выразилась душа перед величием события, превышающего человеческий ум, перед величием события, изменившего состояние человечества» [2, с. 171]. Спаситель не осудил Фому за его неверие, как осуждались Им книжники и фарисеи, но позволил ему осмотреть изможденные казнью руки и ощупать ребра. При этом с Его стороны последовало назидание: «И не будь неверующим, но верующим», на что святой Фома ответил: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:27–28).

Ответ апостола Фомы следует расценить исповеданием веры, прозвучавшим из глубины души. Эта вера представляет собой духовный отклик на Божественный призыв «будь верующим». Откровение, которого удостоился апостол, представляет собой благой дар, и реакцией на него послужило принятие Воскресшего Христа горячей и преданной верой в качестве ответного дара. Здесь особенно ярко проявляется интимный характер исповедания Сына Божьего как «моего» Господа, что указывает на сильную эмоциональную напряженность веры, исходящей из чистого сердца и не требующей научного доказательства, без которого «люди науки» (атеисты и скептики) отказываются принять христианство. Подобно апостолу Фоме, они желают непосредственно убедиться в реальности страданий и Воскресения Спасителя. Однако Воскресший Спаситель отвечает: «Блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29).

«Невидевшие и уверовавшие» — это христиане, исповедующие Иисуса Христа в качестве Пути, Истины и Жизни через веру в Божественное Откровение, которое передается Святой Апостольской Церковью из поколения в поколение. Таким христианам обетовано спасение в Царстве Божием, почему Господь и произнес в их адрес слово «блаженны». Значение данного слова ориентирует сознание человека не только на грядущее благо, которое открыто для верующих христиан в Царстве Божием. Состояние духовного блаженства христианином достигается уже в настоящей жизни, когда он пребывает в горячей и сердечной вере в Пресвятую Троицу, Которая открывается ему в сердце и невидимо пребывает в нем. Здесь душа зрит Бога не телесными очами, которыми люди видят все окружающее их в мире, но сердцем и духовными взором.

Конечно же, истины Богооткровенной религии не вписываются в понимание естественнонаучных истин, значение которых выдвигается во главу угла многими современниками. Однако их несоответствие науке следует оценить не в значении «антинаучности» христианства, но в свете его сверхнаучности, поскольку ценности, возвещенные миру Богом, превышают ценностную шкалу «мира сего», на которую ориентируется наука. Диапазон христианских ценностей охватывает широкую сферу жизни людей, далеко выходящей за пределы данных наук с рациональными обоснованиями. Согласно справедливому замечанию протопресвитера Александра Шмемана, мы живем в мире великого обеднения, под которым подразумевается узкий кругозор эмпирического мышления, руководящегося принципом: «не поверю, пока не увижу», или если предмет веры не засвидетельствует наука» [5]. Здесь игнорируется широкий мир человеческого духа с его глубиной, значение которого устраняется и вытесняется ограниченным повседневным опытом и внешними научными показателями, не способными охватить богатство человеческого духовного мира, в отличие от религии.

Следует признать, что живая вера людей является признаком их духовной жизни, тогда как естествознание интересует только мир природы и человек как ее часть. Согласно мысли святого Иоанна Кронштадтского, признаком духовной жизни человека является «удобовместимость всего духовного в сердце», включая веру, тогда как признаком плотской жизни человека служит неверие и маловерие в Бога и «невместимость всего духовного и небесного в сердце человека» [4, с. 638]. Кронштадтский пастырь подчеркивал, что «вера Христова, как камень, тверда, несокрушима, вечна и как камень должна лежать на самой глубине нашего сердца» [4, с. 401]. Именно вера сердца, в котором прочно укоренился Сын Божий в качестве Пути, Истины и Жизни, отчетливо проявилась в исповедании святого апостола Фомы, которое вытеснило его прежнее неверие.

Установив праздник Недели святого Фомы, когда возобновляется радость о Светлом Христовом Воскресении, Святая Церковь предлагает извлечь каждому христианину серьезный урок веры, который и по сей день не утратил своей актуальности.

Кто-то из христиан может возложить значение изложенного урока на неверующих в Иисуса Христа людей, полагая себя достаточно убежденным христианином. Однако уместно обратить серьезное внимание на назидательные слова святого Иоанна Кронштадтского, обращенные именно к православным христианам: «Возлюбленные! Многие из нас поступают подобно Фоме. Веруем ли мы в Господа Иисуса Христа как следует веровать: от всего сердца и постоянно? Наверное, можно сказать, что не веруем так искренно. Наша жизнь подтверждает это» [3, с. 139]. В приведенных словах надлежит усмотреть справедливое указание каждому христианину соотнести свою жизнь с характером исповедания веры, которое значится в словах святого апостола Фомы: «Господь мой и Бог мой», пострадавший за меня и разрушивший оковы смерти моей, очистивший грехи мои и зовущий меня последовать за Собой. Путь за Христом в вере во Христа является путем к небесному благу, о чем возвестил Господь в произнесенном в наш адрес обетовании: «Блаженны невидевшие и уверовавшие».

Использованная литература:

1. Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский. Слово в Неделю о Фоме // Святитель Лука Исповедник (Войно-Ясенецкий). Избранные воскресные проповеди и проповеди на разные случаи. — Москва: Лепта Книга, 2010. — С. 27–33.
2. Св. Игнатий (Брянчанинов). Поучение в неделю Антипасхи // Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Черноморский и Кавказский. Т. IV. Аскетическая проповедь. — Украинская Православная Церковь. Полтавская епархия. Спасо-Преображенский Мгарский монастырь: Изд. во ЗАО «Тираж 51», 2001. — С. 171–181.
3. Св. Иоанн Кронштадтский. Поучение в Неделю о Фоме // Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Собрание сочинений: в 6 т. — Т. IV. — Краматорск: Изд-во УПЦ Полтавская епархия. Свято-Преображенский Мгарский монастырь, 2006. — С. 137–139.
4. Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Дневник. Т. III. 1860–1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней. — Москва: Отчий дом, 2005. — 847 с.
5. Шмеман. А., протопресвитер. Неделя о Фоме. Верхний этаж знания // Протопресвитер Александр Шмеман. Беседы на радио «Свобода»: в 2 т. — Т. II. — Москва: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. — С. 222–223.

Георгий Панков, доктор философских наук

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции сайта. Публикуется без изменений, как указано в оригинале