Святые страстотерпцы Борис и Глеб — это одни из первых святых Киевской Руси, которые были прославлены нашей Православной Церковью.

Но их святость с самого начала была неочевидной даже для византийцев — тех, кто принес на Русь Православие. В византийской традиции святой — это, как правило, монах, епископ, мученик от язычников. А здесь — князья, убитые не язычниками, а своими же, крещенными людьми. Более того — родным братом, Святополком.

Борис и Глеб были воинами. С детства воспитанные как князья: с конем, мечом, присягами и воинским поясом. Настоящие солдаты, которых княжеское воспитание готовило к крови и стали. Борис был послан во главе восьмитысячного войска отразить нападение печенегов. То есть он мог сражаться — и с врагом, и с братом. Но — с братом не стал.

Когда Святополк захватил Киев, дружина Борису говорила: «Пойди, сядь в Киеве на отчий княжеский стол — ведь все воины в твоих руках». Он же им отвечал: «Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старшего, которого чту я как отца».

Борис был убит после долгой ночной молитвы. Его верный слуга Георгий, венгр, заслонил князя собой и пал первым.

Глеб, совсем юный, шел навстречу смерти, предупрежденный братом Ярославом, что Святополк задумал зло. И все же поехал. И был заколот как ягненок — собственным поваром. Так часто и бывает в истории: ближние предают первыми.

Князья отказываются от сопротивления, чтобы не быть причиной гибели дружины. «Уне есть мне единому умрети, – говорит Борис, – нежели столику душ». И Глеб: «уняше един за вся умрети и сего ради отпусти я».

Кровь пролилась — но не по вине святых, а из-за чьей-то жажды власти.

Они пострадали от своих. И приняли страдание по образу Христову — безропотно, не защищаясь, не проклиная.

Борис и Глеб — это наши Авели, принесенные в жертву Каином.

Душа нашего народа сразу узнала в них не просто страдальцев, а образ Христа. Потому что и Господь был убит «своими». И с тех пор народ, уставший от княжеских усобиц, раздоров и крови, полюбил именно этих — смиренных, беззлобных, кротких.

В XX веке Русь снова прошла через братоубийство: крещеные убивали крещеных. Стреляли в священников, сжигали иконы, разрушали храмы. История как будто повторилась, только еще страшнее. И в наше время — снова ненависть, снова рознь, снова люди готовы растерзать друг друга за идею, за власть.

Святые страстотерпцы Борис и Глеб не стали вершителями политической истории — но стали ее судом. Их жизни стали вечным укором всякой вражде, всякой борьбе за власть, всякому братоненавистничеству. Они показали: можно быть князем — и при этом остаться учеником Христовым. Можно быть воином — и не возненавидеть. Можно быть сильным — и не поднять меч.

Сегодня, когда и в семьях, и в обществе, и в мире снова бушует дух разделения и розни, когда обида считается силой, а прощение — слабостью, пример Бориса и Глеба особенно нужен нам.

Они напоминают: не в том победа, кто ударил первым. А в том — кто простил. Не в том сила, кто кричит громче. А в том — кто молится в тишине. И не тот проиграл, кто умер, а тот, кто потерял душу.

Пусть же их безмолвная проповедь кротости и любви оживит наши сердца. Пусть молитвы их станут для нас крепостью. А память о них — путеводной звездой в мире, где все труднее быть братом ближнему своему.

Святые страстотерпцы Борисе и Глебе, молите Бога о нас!