28 июля – день памяти святого равноапостольного князя Владимира

История оставила нам много свидетельств о поистине ужасающих преступлениях киевского правителя Х века. Еще больше – о его добродетелях и всеохватывающем милосердии. «Разве так бывает?» — спросит современный читатель, не искушенный в духовной жизни. «Бывает!» — ответит тот, кто хоть краешком своей души прикоснулся к пониманию Божественной Любви.

На самом деле все объясняется до простого логично. Жестокость и нетерпимость были присущи Владимиру, когда он был еще язычником. Человеколюбие вспыхнуло в нем, когда Свет Православия коснулся его сердца. «Я был зверь, а стал человек», — так охарактеризовал свою жизнь святой равноапостольный князь Владимир.

В советской школе было популярным сочинение на тему: «В жизни всегда есть место подвигу». И этот постулат, как никакой другой, справедлив и точно сформулирован. А если мы добавим в него всего лишь одно слово, то он станет девизом, способным регламентировать мысли и поведение каждого истинного православного – «в жизни всегда есть место духовному подвигу». Князь Владимир место для такого подвига нашел. И тем самым показал всем нам сугубую важность изменения собственной души, ее очищение через покаяние и возрастание от силы к силе в бесконечной череде духовных преображений.

С высоты прожитых цивилизацией лет нам легко негодовать, осуждать и клеймить преступления и злодеяния, учиненные князем Владимиром в период его «дохристианской» жизни. Однако если мы внимательно почитаем летописи, то убедимся, что для того времени это не было чем-то из ряда вон выходящим. Убийства, грабежи и насилие были делом обычным, если не сказать обыденным. Языческие сердца не знали любви в Божественном смысле этого слова, их не трогали человеческие слезы, их не умягчали никакие мольбы. Напротив, если это когда-либо и случалось, то «давшего слабину» воина или политика осыпали насмешками и давали всякие уничижительные прозвища.

Князь Владимир, уже озаренный Евангельским Светом, смог увидеть всю неприглядность, всю мерзость подобного существования. И не только увидеть, а и понять всю необходимость его коренного изменения. Со всей присущей ему энергией, талантом государственного деятеля и находчивостью европейского дипломата святой Владимир в кратчайшие по историческим меркам сроки вывел Русь на одно из лидирующих мест тогдашней цивилизации. Меняя политическое и государственное устройство страны, святой равноапостольный менял и мироощущение народа, а меняя народное сознание, он менялся и сам. Чем заслужил искреннюю любовь своих подданных, наградивших его прозвищем «Красное Солнышко», всемерное уважение своих духовных потомков, возводящих ему памятники и называющих храмы в его честь, и вечную славу в обителях Небесных.

Впрочем, теперь об этом можно прочитать и в летописях, и в энциклопедиях, и в богословских трудах. Рассуждая же о неисповедимости путей Господних, становится видно, как вчерашнее зло переплавляется в духовном огне нашего сердца и возвращается к нам завтрашним добром. А наглядным примером нам может послужить один факт из жизни святого равноапостольного князя, и целая череда связанных с ним событий.

В 983 году князь Владимир одержал победу над литовским племенем ятвягов. В ознаменование этого киевские жрецы собрались устроить кровавое жертвоприношение. «Повесть временных лет» сообщает нам: «И сказали старцы и бояре: Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам». Божьим Провидением языческий жребий пал на христианина. Это был отрок Иоанн – сын варяга из Греции, к которому тут же послали гонца с «восторженным» посланием: «сына твоего избрали себе боги, да принесем его им в жертву».

Однако реакция отца была далека от ожидаемой жрецами. Дело в том, что заслуженный и весьма уважаемый языческий воин по имени Тур (или Утор) задолго до происходивших событий состоял на военной службе в Византии и там принял Святое Крещение с именем Феодор. И сына своего он воспитал в христианской вере.

Услышав «волю богов» Феодор ответил язычникам: «Не боги это, а дерево. Нынче есть, а завтра сгниет. Не едят они, не пьют и не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Бог же Един, Ему служат греки и поклоняются. Он сотворил небо и землю, звезды и луну, солнце и человека, и предназначил ему жить на земле. А эти боги что сотворили? Они сами сотворены. Не дам сына моего бесам».

На этих словах отец с сыном заняли «круговую оборону» и их, искушенных в воинском деле, долгое время не могли одолеть превосходящие силы врага. По словам летописца, Феодор, спокойно глядя на бесновавшихся язычников, тщетно пытающихся одолеть их, сказал: «Если они боги, пусть пошлют одного из богов и возьмут моего сына». Тогда осаждавшие пошли на хитрость. Они подсекли столбы галереи, на которой стояли Феодор и Иоанн, а когда та обрушилась, набросившись толпой, изрубили мужественных христиан.

А всего через тринадцать лет, в 996 году, на месте мученической кончины варягов, князь Владимир, принявший христианство, в знак покаяния воздвиг первый каменный храм на Руси – Десятинную церковь Успения Пресвятой Богородицы, в которую были перенесены мощи святой равноапостольной Ольги – бабушки князя. А еще через восемь лет и сам святой Владимир обрел там последнее упокоение.

Меньше чем через сто лет Русская Православная Церковь уже почитала Феодора и Иоанна в сонме святых – они стали первыми мучениками за святую православную веру в Русской земле. Епископ Симон, святитель Суздальский († 1226; память 10 мая) назвал их «первыми русскими гражданами небесного града».

Святые мощи древнерусского исповедника Иоанна пребывают в Ближних пещерах Успенской Киево-Печерской Лавры. Впервые об этом было указано в 1703 году. А в 1832 году о них сообщил Митрополит Киевский Евгений (Болховитинов): «Иоанн, младенец, сын варяга, убиенного идольскими жрецами в 983 г. по Несторовой летописи, хотя в Несторово время и неизвестно еще было, где отец и сын были сокрыты». Рака с мощами святого Иоанна, которого вместе с его отцом зовут Первомучениками Руси, и сейчас находится на том же месте.

Но и это еще не все. После принятия христианства князь Владимир распустил гарем, оставшись с единственной законной женой Анной, запретил человеческие жертвоприношения, щедро раздавал милостыню и не брезговал трапезничать с нищими, которыми вскоре наполнился княжий двор. Более того, князь даже отменил смертную казнь. По его же словам: «не казню – греха боюсь». И сыновей своих Бориса и Глеба святой равноапостольный Владимир, стяжавший Благодать Духа Святого, воспитал в таком же священном трепете к слову Божьему и любви к Господу.

А когда после его смерти между 12 его сыновьями началась междоусобная война за наследство, Святополк Окаянный, опасаясь всенародной любви к своим братьям Борису и Глебу, послал убийц умертвить их, что и было сделано. Отметим, что Бориса убили сразу после того, как он окончил вечерние молитвы, а Глеба – прямо во время вознесения молитв за отца и убитого брата. Братья стали первыми святыми, канонизированными Русской Церковью. Таким образом, сыновья равноапостольного князя Владимира были причислены к лику святых раньше его самого.

Круг замкнулся. Язычник-убийца, отдавший на смерть христиан, сам становится ревностным христианином, стяжает Благодать Духа Святого, и место последнего упокоения находит там, где приняли мученическую смерть его жертвы. Сыновья его повторяют подвиг тех, кто был замучен по его приказу. И все они причислены к сонму святых, каждый в своем лике.

И потому, вспомнив тему школьного сочинения, приведенной в начале статьи, хотелось бы выразить уверенность: любой из нас, поверив Христу и во Христа, заглянув в свою душу и испытав сердце, может измениться. Может преобразиться. Может обожиться. И жизнь святого равноапостольного князя Владимира пусть будет для нас доказательством этой возможности.

Олег Афонин